Ее худший кошмар - Страница 83

В Ганноверском доме имелась своя команда уборщиков, которые расчищали от снега подъезды к заведению. Так что пока ехать было легко и просто. Впрочем, стоит выехать на обычную дорогу, как они поползут с черепашьей скоростью.

— Не волнуйся. Я все объясню потом, — сказала Эвелин.

— А сейчас ты этого сделать не можешь? Что происходит?

— Сегодня вечером я нашла кое-что в кабинете Фицпатрика, — сообщила Эвелин. — В запертом на ключ ящике.

Амарок покосился на нее.

— Если он был заперт, то как ты в него влезла?

— Я случайно обнаружила ключ.

— Надеюсь, ты вернула его назад?

— Разумеется. А вот уборщики вряд ли завтра попадут внутрь.

— Но они не заподозрят тебя?

— Нет.

— И что ты нашла?

Эвелин вытащила из портфеля пухлый конверт.

— Вот это.

Не доезжая до поста охраны, Амарок притормозил, включил в салоне свет и быстро пролистал пачку фото-копий.

— Что это? Похоже, на досье. О ком оно?

— Обо мне! — воскликнула Эвелин. — Похоже, Фицпатрик следил за мной, приставил ко мне соглядатаев.

— Зачем ему это?

Эвелин покачала головой.

— Ума не приложу. Это бессовестное вторжение в частную жизнь! Ты посмотри на эти снимки! Кто-то сфотографировал меня в окно моего дома, когда я переодевалась. Это здесь, на Аляске!

Амарок посмотрел на размытый снимок Эвелин в — лифчике.

— Ты не опускаешь жалюзи?

— Обычно опускаю. Но ведь вокруг меня пустыня! Те немногие соседи, которые у меня есть, не могут заглянуть ко мне в спальню — для этого им нужно незаметно подкрасться к моему дому, как этому фотографу. Как мне кажется, в тот день я просто хотела быстро поменять блузку.

Амарок пробежал глазами еще несколько страниц. На них содержалась информация о ее семье, ее сестре и родителях, а также их адреса.

— Скажи, а на других членов вашей команды тоже имеются такие дела?

— Там была папка о каждом из нас. Но, в отличие от моей, там помимо резюме было лишь несколько листков — список наград и служебных назначений, комментарии к интервью о приеме на работу или что-то типа того. Как я понимаю, он хранит это на тот случай, если ему придется писать какой-нибудь отчет о нашей команде. Я тоже держу такую информацию под рукой, когда хочу получить грант или другой источник финансирования. Разница в том, что в их папках нет ничего личного, и уж точно никаких снимков, на которых они не одеты!

— Это верно и в отношении другой женщины, доктора Уилхайм?

— Стейси? Единственный ее снимок в папке у Тима — это профессиональное фото для документов.

Амарок достал еще один лист с именами и адресами.

— Кто все эти мужчины?

Эвелин потерла ладони, пытаясь их согреть. Она так увлеклась своей находкой, что забыла надеть рукавицы.

— Это те, с кем я встречалась в Бостоне. Все до единого.

— Это шутка? — Список был не так велик. Однако учитывая ее нелюбовь к романтическим отношениям, Амарок не ожидал, что таковой вообще будет.

— Вообще-то некоторые из них даже не подпадают под это определение, — уточнила Эвелин. — В основном это коллеги, которые хотели познакомиться со мной ближе; те, с кем я иногда встречалась во время обеденного перерыва.

Амарок перелистал еще несколько страниц и нашел копию ее водительских прав.

— Сколько лет охватывают эти документы?

— Пять. С того момента, как я познакомилась с Тимом. Впрочем, нет, он откопал и более ранние вещи.

— А это что такое? — Он поднял рекламное объявление.

— Когда-то я жила по этому адресу. Эту листовку выпустил риэлтор, когда я продавала свою квартиру.

— На обороте есть даже ее планировка.

«Может, именно поэтому Фицпатрик и сохранил его?»

Эвелин выхватила другой лист.

— Ты только взгляни вот на это! Это объявление я дала, когда открывала мою последнюю частную практику.

Амарок покачал головой. Впрочем, следующая находка удивила его еще больше.

— Это твои оценки в колледже?

— Да! Но как он их раздобыл?

Амарок отметил про себя сплошные высшие баллы.

— Я так и знал, что ты была отличницей.

Эвелин выхватила у него распечатку.

— Я только и делала, что училась. Конечно, у меня были хорошие оценки.

— У нас с тобой мало общего, — буркнул Амарок.

— Ты плохо учился в школе?

— Так себе. Но я и не старался. Я ненавидел учебу. Да и вообще, денег на колледж не было. В общем, я забил на это дело и пошел в полицию.

— Сколько лет тебе было?

— Двадцать.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы не учиться, а пойти работать, особенно если человек выбрал себе дело по душе.

— Учитывая твое образование, я просто не представляю себе того парня, который согласился бы всю свою жизнь напрягать мозги, чтобы ужиться с такой женщиной, как ты. Ведь ты защитила диссертацию в Гарварде! Что ты забыла в такой дыре, как наша?

— Ты с самого начала задавался этим вопросом.

— А ты сама сказала, что рано или поздно вернешься к родителям.

Казалось, она сейчас скажет что-то важное. Он очень на это надеялся, потому что ему очень хотелось верить, что она не бросит работу, что доведет до конца то, чего пыталась достичь, когда приехала в Хиллтоп, когда открывала Ганноверский дом. Что не бросит его. Сколько лет она намерена здесь оставаться? Пять? Десять?

Но Эвелин отвернулась. И он понял, что правдивого ответа от нее не дождется.

— Все шансы против нас.

— К черту все эти шансы! — возразил он.

Она посмотрела ему в глаза.

— Я даже не знаю, что тебе от меня нужно.

— Неправда, ты это прекрасно знаешь.