Ее худший кошмар - Страница 104

104

— Что касается буквы закона, возможно, они отделаются более легким наказанием, — сказал он.

— Куш упоминал еще кого-нибудь, кто как-то к этому причастен?

— Нет. Он утверждает, что всем заправляли только он и Эдди. Причем они лишь организовывали встречи, а потом делились выручкой с Даниэль.

— Печально. Думаю, возможно, это была ее идея, — вздохнула Эвелин. — Одного не пойму, зачем ей это понадобилось? Может, ей наскучили обычные мужчины, которые, она была уверена, никогда не сделают ей больно. Ей же захотелось острых ощущений.

— Хорошие парни всегда приходят к финишу последними, — пошутил Амарок.

Эвелин вытянула шею.

— Ты не спросил у Куша, это он подделал мою подпись на приказе о переводе Гарзы в общий блок? Судя по тому, что тот мне сказал, это мог быть только он или Петровски. Если Сноуден и Дугалл не входили в их секс-бизнес, сомневаюсь, что им был резон впутываться в это дело.

— Я разговаривал с Кушем только о его сутенерской деятельности. Прежде чем предъявить ему фальшивый приказ о переводе, мне нужно нарыть что-то, что подтвердило бы слова Гарзы. Иначе Куш ни за что не признается, что это он науськал Гарзу пырнуть Хьюго. Ведь за это ему светит гораздо больший срок, нежели пара лет, которые он получит за сводничество.

— Сводничество.

— Да, на языке закона это называется так.

— Какое смешное слово. Никогда не слышала. И что будет с Кушем, когда ты его «оприходуешь»?

— У меня в участке есть две камеры. Пусть посидит в одной из них, пока за ним не приедут полицейские из Анкориджа. Учитывая метель, это случится не раньше, чем завтра, а может даже, лишь через несколько дней.

— А Петровски? Он тоже арестован?

— Он сегодня не вышел на работу. А так как он живет в Анкоридже, то его арестуют прямо там.

— Когда?

— Может быть, уже арестовали. Поскольку уже довольно поздно, я был вынужден отпустить Фила домой, но не исключено, что на автоответчике меня уже ждет сообщение.

Или же Петровски пронюхал, что происходит, и слинял. Ладно, будем надеяться, что это не так.

— Как хорошо, что полицейское управление Анкориджа подключилось к этому делу, — сказала Эвелин.

— Сотрудничество еще никому не вредило. Они отлично представляют, каково мне здесь одному.

Эвелин подперла кулаком подбородок и нахмурила — брови.

— У меня такое чувство, будто вокруг меня все рушится.

Ему было больно видеть страдальческое выражение ее лица.

— Думаю, нам по силам спасти Ганноверский дом.

— Нам? Мне казалось, что ты был не рад, что он здесь.

— Я готов терпеть его — но только при условии, что ты здесь останешься, — кисло пояснил он.

Похоже, его слова приподняли ей настроение, пусть даже слегка.

— Может, просмотрев видеозапись, сделанную после того, как сюда прибыл Гарза, но до того, как Хьюго пырнули самодельным ножом, я смогу обнаружить что-то такое, что подтверждает слова Гарзы.

— Думаю, это может оказаться полезным. Скажи, Фицпатрик записывал свои терапевтические сеансы?

— Да, мы все это делаем. Это стандартная процедура.

— Интересно было бы взглянуть.

— Сегодня вечером? У меня на компьютере есть в ним доступ.

— Нет. Лучше займусь Кушем. А записи подождут до — завтра.

Эвелин кивнула.

— Не знаю, почему, но мне показалось, что Гарза говорит правду.

— Забавно, но сегодня утром мне показалось, что и Хьюго тоже говорил мне правду, — сказал Амарок.

— Ты разговаривал с ним?

— В больнице.

Эвелин состроила гримасу.

— До или после его попытки сбежать?

Об этом Амарок слышал впервые.

— Похоже, что до. А что случилось?

— Он оттолкнул охранника, а потом рухнул на пол с сердечным приступом.

— Он не умер?

— Нет, а как там будет дальше — неизвестно.

Амарок посмотрел в окно. По периметру тюремной стены в темноте мерцали огоньки.

— Я бы не стал винить этого несчастного мерзавца.

— Несчастного мерзавца? — не поверила собственным ушам Эвелин.

— Я бы предпочел умереть, чем сидеть за решеткой.

Если честно, уже при входе в Ганноверский дом его одолевала клаустрофобия.

— Он должен винить только самого себя. Если вы кого-то убили, будьте готовы к тому, что, если вас поймают, решетка вам гарантирована.

— Ладно, я пойду, — сказал Амарок и направился к двери. — Когда ты приедешь домой?

— Поздно. Просмотр наших видеоматериалов займет какое-то время. Доступа к записям с камер видеонаблюдения у меня пока нет, потому что начальник охраны уже уехал домой. Первым делом я посмотрю записи сеансов Фицпатрика и отмечу, на что тебе следует взглянуть завтра. В любом случае тебя сегодня вечером дома не будет. Лучше я задержусь здесь, чем сидеть там одной.

Амарок догадывался, что на этих записях, возможно, сохранилось то, то Фицпатрик делал с Хьюго, однако помешать Эвелин просмотреть их он не мог. На них вполне могло оказаться гораздо больше того, что ему было известно о преступлениях, сам же он пока не мог их посмотреть. Найти убийцу Лоррейн и Даниэль — вот что для него сейчас самое главное.

— Позвони мне, если увидишь что-то… неприятное.

— Хорошо.

— И еще: даже не думай ехать домой в твоей машине. Дороги слишком скользкие. Я приеду за тобой, как только освобожусь.

— Хорошо, я тебя подожду.

Амарок взялся за ручку двери, негромко выругался и вернулся. Наплевать, что они сейчас в тюрьме, играют каждый свою профессиональную роль. Он должен ее поцеловать. Но не успел он коснуться губами ее губ, как в кабинет снова заглянула Пенни.

104