— Через день.
— Начиная с какого дня?
Может, ей не стоит торопиться? Он все равно никуда не убежит.
— В этом месяце я слишком занята. Пусть обживется тут у нас пару недель. Внеси его в мой график на февраль.
— Если он нужен вам раньше, его можно записать на время Хьюго Эвански.
— На время Хьюго?
— После вчерашнего вы ведь больше не будете с ним встречаться?
Нет. Она ему так и сказала. Но это значит, что она должна найти ему другого психотерапевта. Она же не знала, к кому обратиться. Только не к Фицпатрику. Даже если он уже регулярно встречается с Хьюго в каких-то своих целях — что освобождало его от проведения сеансов общей терапии, — он вряд ли захочет взять чужого пациента, тем более что вину за случившееся он полностью возложил на нее.
В кабинете напротив зажегся свет. Народ подтягивался на работу.
— Доктор Тэлбот?
Эвелин вновь переключила внимание на свою помощницу. Может, лучше не тянуть резину? Вдруг у нее получится утихомирить Гарзу и тем самым решить хотя бы одну проблему?
— Это сработает. Поставь его в мой график вместо — Хьюго.
— А кто возьмет Хьюго? — спросила Пенни.
— Я сообщу тебе позже.
Пенни засунула рукавицы в карман.
— Это все бесполезно.
— Что именно? — уточнила Эвелин.
Пенни обвела рукой кабинет, как будто указывала на всю тюрьму.
— Все. Вся ваша работа и самопожертвование.
— То есть ты согласна с теми, кто утверждает, что мы так и не научимся лечить психопатов?
— Я к этому склоняюсь. По крайней мере, я ни у одного не заметила никаких улучшений.
— Пойми, Пенни, то, к чему я стремлюсь, невозможно достичь за три месяца.
— Что, если времени у вас просто не будет? Вдруг нас всех в ближайшие несколько дней убьют?
— Новых смертей не будет, это я тебе обещаю. — Боже, как же ей хотелось в это верить! Она даже вышла из-за стола и пожала плечо своей помощницы. — Главное, никуда не ходи одна.
Рассчитывая выскользнуть из административного здания пораньше, чтобы не столкнуться ни с кем из коллег, Эвелин взялась собирать папки. Обойдя свою юную ассистентку, она поспешила к двойным дверям, что вели в тюремный корпус. И едва не столкнулась с Расселом Джонсом, стремительно вышедшим ей навстречу.
— Ой, извини! — воскликнул он, когда она в последний миг успела отступить в сторону.
— Ничего страшного. — Эвелин взялась за ручку двери, но он ее остановил.
— С тобой все в порядке?
— Да, лишь немного опаздываю. — Она ждала, когда он отступит в сторону, вместо того, что загораживать ей дорогу.
— Фицпатрик рассказал мне вчерашнюю историю с Хьюго. Прими мое искреннее сочувствие. Это просто хрень какая-то.
Если Фицпатрик был жуткий педант во всем, то Рассел был его полной противоположностью. Сейчас на нем была рубашка в клетку — с галстуком! — и мятые брюки. Залысины не давали определить его возраст, но Эвелин видела его личное дело. Ему было всего двадцать восемь — самый младший член их команды. Она всегда старалась симпатизировать ему. Своими круглыми, чуть обвисшими щеками он напоминал ей сенбернара — забавная ассоциация, если учесть его мрачный взгляд на жизнь.
— Что заставило тебя поверить ему? — спросил он. В его голосе слышался упрек.
В попытке приуменьшить значимость случившегося Эвелин выбрала легкомысленный тон.
— Сам знаешь, как это бывает. Порой мы слишком легко проникаемся симпатией к этим парням.
— Я бы не сказал, — возразил он. — Например, мои меня порой пугают.
«Вряд ли больше, чем те, которыми занимаюсь я», — по-думала она. Увы, узнав Рассела поближе, она пришла к выводу, что он по темпераменту не подходит к тому, чем они здесь занимаются. Психопаты видят собеседника насквозь и быстро определяют его слабые места, а потом их эксплуатируют. Рассел был слишком мягок, чтобы им противостоять. В результате он был вынужден сносить от них оскорбления и чаще, чем другие врачи, отказывался от того или иного пациента. Не помогало и его мрачное отношение к жизни в духе ослика Иа-Иа:
Сегодня точно будет метель. Боюсь, сегодня мы не сможем выбраться с парковки…
Я бы завел собаку, но когда мне с ней проводить время, если я постоянно торчу в Ганноверском доме?
Моя девушка приедет ко мне не раньше следующего месяца. Готов поспорить, она просто ищет отговорки. Да и зачем ей вообще приезжать в это жуткое — место?
Это его нытье могло тянуться бесконечно. Неудивительно, что Эвелин старалась не попадаться ему на глаза в конце рабочего дня. С нее хватит того, что в этом далеком, заснеженном уголке Земли она вынуждена обходиться без солнечного света. Не будь Джонс любимым студентом Фицпатрика, она бы никогда не приняла его на работу сюда.
— Возможно, у тебя иммунитет против их шарма, — сказала она. — Или же ты, в отличие от меня, с первого взгляда видишь их насквозь.
Вообще-то она в это не верила, но Джонс купился на ее комплимент.
— Им меня никогда не провести!
— Как хорошо, что ты в нашей команде! — Эвелин на-деялась, что этой порции лести хватит, чтобы Расс сдвинул свою тушу в сторону, но, похоже, он еще не закончил с ней.
— Он уверяет, что не переживет, если ты больше не будете с ним встречаться. Но ты смотри не клюнь на его удочку. Это все чушь собачья. Если я что-то и узнал для себя о психопатах, так это что они не в состоянии отличить дерьмо в своей голове от реальности.
— Ты разговаривал с ним? — спросила Эвелин.
— С кем? С Хьюго? Нет, я только что вышел из комнаты для писем.